Эту новую белорусскую книгу не назовешь нормальной

Единственное определенное, что есть в «Значных днях», — это белорусоцентристичность. Все остальное — туманно. Сначала кажется, что все более-менее реально, просто описано «ненормально». Но постепенно в рассказе возникают фантастические детали.

Тебя засасывает в сюрреалистический ад, где кот торгует вином, а потом открывает сеть кафе под названием «Кафэшка», сеть как спрут расползается по стране. Где господин, который должен был расследовать (само)убийство, обосновывается в туалете вместе с трупом. Где мать кричит на дочь, а дочь, кричит на туфли, как будто те живые. Где отчим, который избивает жену и насилует падчерицу, превращается в муху. Где время от времени имена собственные заменяются словами Нават и Таксама, а ты — думай что хочешь.

«Уявіце цэлы свет у межах Беларусі, дзе ледзь не кожная кафэшка замененая Кафэшкай, дзе існуе такі велічэзны, метровы ў шырыню, двухметровы ў даўжыню ежыва-магнат. Дзе ён абвязаў, абкідаў усе свае пункты абедання дзецьмі ад розных жонак. Свет, дзе з ежы ёсць есці толькі тое, што каты даюць, ніяк іначай. Уявіце».

Есть в тексте и тонкий политический флёр. Чувствуешь его не сразу, но где-то ближе к концу книги уже хочется искать разгадки всем загадкам. Лысый кот напоминает руководителя одной не чужой нам страны, а борьба за общественный туалет — напоминает соревнование за власть. «Гаспакіраўнік Шпік» и «прыгапрацаўнік Леў» — один в один опытный чиновник и свежераспределённый молодой специалист (термины были придуманы самим господином Шпиком в начале его профессиональной деятельности — так объясняется в тексте). А «Кафэшкі», которые заполонили все населённые пункты страны и управляются бастардами лысого кота, — как иллюстрация высылки на периферию чиновников, которые не оправдали «оказанного им доверия». 

Неслучайными выглядят имена героев (например, Міхал Сцяпан или Верка Верас). Даже в названии книги и её разделов ощущается что-то знакомое: сапраўдныя дні, шчаслівыя, значныя, іржавыя… И почти в самом конце всё же всплывает неточная цитата из песни «Ржавыя дні» группы «Улiс» на слова Феликса Аксёнцева: «Гаспадар краіны, навошта ты быў мне? Навошта я быў табе?»

«Значныя дні» — третья книга Тимура Кудзелича, ранее выходили прозаические «ЯК» и «Пацукі». Новая книга вышла в издательстве Skaryna Press буквально на прошлой неделе, сразу в бумажном и электронном форматах. Аннотация загадочная, а вступительное слово от Виктора Жыбуля, поэта-авангардиста, только добавляет интриги. Текст необычный и нетрадиционный. Кроме него в книге есть раздел с иллюстрациями и два раздела с фотографиями. Фото как будто бы напрямую не связаны с туманным сюжетом, но через короткие описания создают вместе с основным текстом целостное высказывание. 

Книга необычная и стоит быть готовыми к тому, что текст не захочет вам поддаться. Или просто не понравится. Начав читать, я ловила себя на мысли, что мне скорее не хочется продолжать, чем хочется, но и остановиться не могла. Если вы любите книги, в которых все последовательно, прозрачно и точно сформулировано, то с книгой Тимура Куделича у вас отношения могут и не сложиться. Я сама не очень стремлюсь к экспериментальной литературе в последнее время, но не признать значимость «Значных дзён» — не могу. 

Эта неопределённая история начинается в очень конкретных декорациях. Не просто Беларусь, не просто Заславль, не просто железнодорожная станция. Это конкретное здание на той станции: общественный туалет. В ней начинают происходить странные вещи. И мало того, что они странные, автор рассказывает о них странным языком. Она полна повторов, непривычных глазу и уху словосочетаний, новообразований и сносок, где они, казалось бы, ненужны. А когда читаешь пояснения, то видишь, что они тоже имеют сноски. Которые мало что объясняют. Только добавляют ощущения, что этот текст — матрёшка, и до последней куклы ты никогда не доберёшься.

«Ад чыгуначнай станцыі Беларусь управа дзесяць метраў. Управа дзесяць метраў — гэта калі стаіш тварам да станцыі, азадкам да цягнікоў ці рэйкаў, ці ўвогуле, лепей сказаць, да чыгуначных шляхоў стаіш азадкам, то-бок толькі з’яўляешся ў Заслаўі. Калі, наадварот, ужо збіраешся ад’язджаць і ўжо, напрыклад, ёсць квіток на электравік Маладэчна — Менск, ці, напрыклад, Гудагай — Менск, ці, напрыклад, на нейкі іншы, ці ўвогуле квітка няма, але вось стаіш азадкам да станцыі Беларусь і табе захацелася сікаць ці серыць, так бы мовіць, то тады ўлева дзесяць метраў, там будыначак на два грамадскія ўваходы: паўднёва-ўсходні ды паўночна-заходні. Паўднёва-ўсходні — мужчынскі, паўночна-заходні — жаночы». 

Стоит отметить владение автора языком. Текст сделан так, что, попав в его паутину, выбраться чрезвычайно сложно. И когда кажется, что почти задыхаешься от городской жары, от вокзального запаха поездов и человеческих тел, от вони туалета, в котором никогда никто не убирал, — автор даёт надежду на освобождение. Один из героев бежит в сторону границы. Топография здесь очень точная, атмосфера зловещая, действия последовательны. Кажется, у него всё получится. Кажется. 

«Электравік Менск — Гудагай: я ўмасьціўся паміж старымі-на-лецішча.

Ждановічы: мне прадалі абразок Боскай маці з малітвай на адваротным баку — мне не было чым заплаціць.

Менскае мора: мне стала невыносна душна за адсутнасцю кандыцыянера.

Крыжоўка: люблю.

Зялёнае.

Станцыя Беларусь: пераймальная жудасць ахутала ўсё наўкол, страшна нават схавацца. 

…

Я выйшаў за Маладэчнам, я выйшаў на Залессі. Далей не буду так рызыкаваць, далей: абміну Смаргоні й буду рухацца па лясох паралельна чыгунцы да Гудагаю, далей, — там пяройду мяжу». 

Цімур Кудзеліч. Значныя дні. — Лондон: Скарына-прэс, 2025

• 5
• 2
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0