Белорусские актеры в эмиграции представили новую театральную постановку. «Солидарность» посетила премьеру «Цеслі» и рассказывает, почему этот спектакль стоит посмотреть.
Жил-был человек в центре Европы, на окраине городка. Тихий, кроткий, трудолюбивый. Жил, работал себе в районном центре ремесел — а может, в музее, или в библиотеке, или в поликлинике, или в какой-то другой бюджетной организации.
Потом его уволили, незадолго до пенсии. Не то чтобы совсем из-за политики, но из-за политики — ведь дочь «засветилась» в 2020-м в протестах, а потом вынуждена была уехать в Польшу. А мстить политэмигрантам через родных — дело для власти привычное и удобное.
Это и данность, и сюжет новой постановки «Цесля», которую недавно представили в Вильнюсе. Небольшая история одной семьи, в которой, как в зеркале, отражается новейшая история целой страны. Нашей страны.
Литовский режиссер Андрюс Дарела, белорусский автор сценария Ольга Короленок, актеры, которые в Беларуси фактически получили запрет на профессию: Сергей Толстиков (в главной роли мастера-столяра), Виталий Леонов, Эмилия Пранскуте, Оксана Чивелева.
И публика, которая слишком хорошо понимает, о чем идет речь, в чем дилемма белорусов «одни не могут вернуться на родину, другие не могут уехать».
Собственно, весь спектакль Столяр пытается собраться и уехать к дочери в Польшу, чтобы жить вместе, помогать растить внука, которого еще никогда не видел.
Но как же, если здесь — вся жизнь, мастерская, дом, десятилетия работы, могила жены, куда нужно поставить самый красивый крест? Ну и кому он там нужен, разве что дрова по домам пилить? А здесь что — камни у центра ремесел красить да соломенный трактор на выставку народных мастеров выносить? То как же?
На сцене совсем немного декораций и всего четыре актера, да и то один из них кот, который в важном решении не помощник, а вторая — начальница-чиновница, которая даже после увольнения всасывается в героя, как тот клещ, пока не выпьет все соки.
И дочь, такая далекая, что реален только ее голос в телефоне. А в центре герой со своими мыслями, который и боится, что ничего здесь не изменится, и понимает, что прошлой жизни не сохранить, как бы кому ни хотелось «как раньше».
И этого хватает, чтобы полтора часа переживать вместе со Столяром и за него, задаваться теми же вопросами, понимать шуточки для белорусов («не надо как в Эрмитаже, сделай как на Дожинках!», «Беларусь 3 — культура!», «чтоб у тебя на Пасху булки не поднялись», «им же ещё рожать! — Какое рожать, им на пенсию скоро. — А что делать, такая демографическая ситуация») и не только (чей Крым и у кого в семейных альбомах остались карточки «Ялта-88»?) и ощущать такой же пессимизм по поводу общего будущего («добра от добра? Нет, доченька, далее будет только хуже»).
И подпевать шепотом Dzieciuk’овскую «Калі над лугам бусел праляцел». Песня звучит с начала едва слышно, щипками скрипки, и постепенно превращается в полноценный саундтрек, который одинаково тоскливо звучит для всех — кто «здесь» и кто «там»…
А Столяр так и не доехал в Польшу. Почему? Возможно, вы уже знаете ответ.
У соседей по креслам совсем мокрые глаза, кому-то тяжело проглотить комок в горле. После финала некоторые признаются, что не смогли попрощаться с родными «там».
И уже неизвестно, смогут ли когда-либо. Или останутся только СМСки в телефоне, да фото, на которых еще все живы и все еще, как раньше — но как раньше не будет никогда.
Ведь все мы — Столяр, семья которого разлучена временем и расстоянием, а сердце разорвано между родным домом, прежними воспоминаниями и новыми обстоятельствами.
И если вы все еще задаетесь вопросом, почему многие не уезжают из Беларуси, — ответ где-то там, между осколками сердца, липовым бюстом Ленина с инвентарным номером, родительским свадебным (он же похоронный) костюмом и стружкой на столярном столе мастерской.
Комментарии